«Орнитология»В 2007 году Владимир Агеев поставил в «Другом театре» спектакль, который до сих пор украшает афишу театра, нисколько не поблек и не потерял своей неестественной актуальности. Его хочется назвать фантасмагоричным, но в данном случае это определение кажется слишком уж плоским. Речь, разумеется, об «Орнитологии» по пьесе драматурга и врача-психиатра Александра Строганова.

Ну, во-первых, сюжет. Что это за сюжет? Мужик с красивым именем Савва (Алексей Багдасаров) приходит на день рождения Леонида (Александр Усов), не то приятеля, не то пациента, но застает дома - среди странных картин и чучел птиц - только его сестру Татьяну (Ирина Гринева). Она его однако не отпускает (чтоб вернувшийся брат не расстроился) и развлекает, как умеет. Т.е. кокетничает, предлагает выпить, но все так, по чуть-чуть, чтоб гость за рамки дозволенного не вышел. Шаг вперед, шаг назад. При этом они, конечно, разговаривают, причем, о чем-то особенном, во что вникнуть, может, и получается, но далеко не у всех. А время тянется, тянется, и когда уже кажется, что брат никогда не придет, он неожиданно приходит. В трауре по загубленному злыми людьми петуху, что несколько странно для человека, делающего чучела птиц. Т.е. еще более сумасшедший, чем его сестра.

«Орнитология»

Тут уж не до ухаживаний, однако когда похороны убиенной птицы в конце концов заканчиваются, Леонид чуть ли не силой заставляет Савву жениться на Татьяне. Вроде как Савва примерно этого же и хотел, но отчего-то радости особой не чувствует, а чувствует одно - желание уйти из этой страшной квартиры, а если уйти нельзя, так хоть бы и улететь...

Вот такая вроде комедия, только очень уж черная, словно погружение в некий транс, из которого вырваться могут только люди-птицы. И тут уж становится понятно, что орнитология вовсе не наука о пернатых, а то, как они и люди-птицы видят нас, представителей рода человеческого. 

«Орнитология»

Во-вторых, герои. Ну что это за герои? Люди-птицы, орлята из старой комсомольской песни, за вычетом Саввы, конечно. Савва все равно что мы, зрители. Он так же понимает далеко не все и так же пытается просто извлечь для себя нечто приятное. А если для этого нужно разговор как-то поддерживать, то можно и вспомнить, что в юности ты писал стихи, т.е. тоже был почти птицей. Просто было это так давно, что умение летать само собой атрофировалось, а стихи напрочь выветрились из головы.

Так вот, эти люди-птицы, чего они, спрашивается, от нас хотят? Чтоб мы не так крепко стояли на земле? Или вообще не стояли? Но не всем же дано так вспрыгивать, вспархивать, как это делает Леонид, впрочем, он наших оправданий слышать не хочет. Его дело довести своего оппонента до катарсиса, а дальше - трава не расти.

«Орнитология»

Сядет сам с Татьяной на подоконник, словно попугай на жердочке. склонит голову чуть на бок и посмотрит так, словно знает про нас нечто такое...

А ты выходишь из зала, словно из этой странной квартиры-клетки, и проращиваешь сквозь захлестнувшее тебя недоумение ма-а-аленькие такие крылышки, которые хоть ненадолго, но приподнимут тебя над обыденностью.

{AprilClubNews}